Часть 1 страница 337, ГДЗ по литературе за 10 класс к учебнику Лебедева

Для анализа были выбраны стихотворения, объединенные темой музыки: «Сияла ночь…» и «Прежние звуки, с былым обаяньем…».

Стихотворение «Сияла ночь…» (1877 г.) вызывает приятную ностальгию, но вместе с тем нет печали или горечи, поскольку сила музыки восхищает больше всего; при чтении словно проживаешь вместе с лирическим героем его впечатления от голоса возлюбленной, восхищаешься пением, очаровываешься.

Стихотворение «Прежние звуки, с былым обаяньем…» (1862 г.) также пронизано ностальгической тоской, вместе с тем в нём есть потребность в успокоении. При чтении чувствуешь болезненное и надрывное переживание прошлого, стремление вернуться в него, пусть даже ненадолго.

В стихотворении «Сияла ночь…» меня впечатлило, что сам размер стихотворения напоминает романс: пятистопный ямб (похоже на четырёхстопный ямб стихотворения Пушкина «К***»). Меня также удивила аллитерации:

• «Луной был полон сад. Лежали // Лучи у наших ног»: повтор звуков [л] и [н] создаёт ощущение напевности, спокойствия ночи;

• «Рояль был весь раскрыт, и струны в нём дрожали»: повтор звука [р] создаёт ощущение дрожания струн.

Стихотворение «Прежние звуки, с былым обаяньем…» отличается тем, что у него строки разного размера: первая строка в каждом четверостишии – четырёхстопный дактиль, вторая строка – трёхстопный дактиль, третья и четвёртая – четырёхстопные дактили. Такой перебив создаёт особый ритм, придаёт стихотворению резкость и эмоциональность.

В стихотворении «Сияла ночь…» вся природа кажется ожившей благодаря олицетворениям: «лежали лучи», «сияла ночь», «струны дрожали». При чтении стихотворения чувства пробуждаются благодаря тому, как поэт иносказательно описывает пение. Лирический герой не даёт ему никакой оценки, а только передаёт свои чувства и возникающие желания: «И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя, // Тебя любить, обнять и плакать над тобой».

В стихотворении «Прежние звуки, с былым обаяньем…» выразителен образ песни, которая сравнивается с няней. Это помогает почувствовать ощущение спокойствия и умиротворённости, которое вызывают песни из прошлого: «Доброю няней прильнув к изголовью, // Старая песня, звучи надо мной!». Также необычно сравнение сердца с дитём в колыбели, они сопоставляются на основании ощущения покоя и беззаботности: «Может быть, сердце утихнет большое // И, как дитя в колыбели, уснет».

Звуковая организация стихотворения «Шёпот, робкое дыханье…» помогает передать тишину, особую интимность и лиричность: в стихотворении много глухих согласных звуков ([ш], [п], [т], [х], [ч] и т.д.). Также звукопись имитирует звуки природы (к примеру, словосочетание «трели соловья» при помощи звуков [тр] и [л] имитирует пение птиц.

«Что не выразишь словами – звуком на душу навей» (по лирике А.А. Фета)

Одной из отличительных черт лирики А.А. Фета является музыкальность. Сам поэт говорил, что только музыка способна выразить чувства человека в полной мере, потому что слова не могут передать процесс их зарождения и развития.

Программное произведение музыкальной лирики Фета – стихотворение «Сияла ночь…». Поэт описывает чувства, возникающие от пения девушки. Именно это стихотворение и по содержанию, и по форме лучше всего демонстрирует музыкальность лирики Фета. Особая напевность создаётся за счет ассонанса («луной был полон сад», «что ты одна – любовь, что нет любви иной») и аллитерации («Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали / Лучи у наших ног в гостиной без огней», «Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали»). Это стихотворение впоследствии стало романсом, что также подчеркивает его музыкальность. Также примером музыкальной лирики является стихотворение «Шёпот, робкое дыханье…»: в нём нет глаголов, что позволяет выразить самый трепетный момент проживания чувства («Свет ночной, ночные тени, / Тени без конца, / Ряд волшебных изменений / Милого лица»).

Фет был сторонником «чистого искусства», поэтому его поэзия акцентировала внимание на чувствах и переживаниях, на том, что нельзя выразить словами. Он искал способы музыкально выразить чувство, отказываясь от строгой логичности, выраженной глаголами и синтаксическим делением. Как отмечал В.В. Кожинов, в лирике Фета воплощались «только состояния и движения человеческого духа» как раз благодаря его музыкальности.

Необычное восприятие природы в лирике А.А. Фета

Для творчества А.А. Фета важна эстетика момента, переходного состояния. Это характерно и для восприятия природы в лирике: поэту важно уловить и передать тонкие оттенки, целостность образа природы для него не столь важна.

К примеру, в стихотворении «Это утро, радость эта…» при помощи имён существительных, перечислений и анафоры (единоначатия) передаётся один момент весеннего утра со всеми деталями: «Эти ивы и березы, / Эти капли – эти слёзы, / Этот пух – не лист, / Эти горы, эти долы, / Эти мошки, эти пчелы, / Этот зык и свист». Фет фиксирует капли росы, пух, звуки и даже мошек – поэт отмечает те неуловимые детали, которые вместе помогают создать особую картину переходного времени суток. Также особенностью природной лирики Фета является сближение внутреннего мира человека и природы. К примеру, в стихотворении «Ночь и я, мы оба дышим…» окружающий мир отражает внутренне самоощущение лирического героя, он чувствует себя включённым в природу: «Ночь и я, мы оба дышим, / Цветом липы воздух пьян, / И, безмолвные, мы слышим, / Что, струей своей колышим, / Напевает нам фонтан».

Таким образом, Фет стремился в стихотворениях отобразить мгновения в природе, уловить тонкие нюансы, которые совпадают с чувствами и переживаниями лирического героя.

«Как на века остановить мгновенье?» (по любовной лирике А.А. Фета)

Отличительными чертами любовной лирики А.А.  Фета являются, во-первых, отражение мимолетных впечатлений и переживаний лирического героя, во-вторых, отсутствие конкретного образа возлюбленной.

К примеру, в стихотворении «Сияла ночь…» поэту удаётся передать мимолетность чувств, мгновение, когда лирический герой испытывает эмоции от пения: «И веет, как тогда, во вздохах этих звучных, / Что ты одна – вся жизнь, что ты одна – любовь. / Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки, / А жизни нет конца, и цели нет иной, / Как только веровать в рыдающие звуки, / Тебя любить, обнять и плакать над тобой!». Поэту не нужно перечислять чувства (восхищение, любовь и т.д.), он передаёт ощущения героя более тонко, описывая, как хочется «обнять и плакать». Тот же подход можно увидеть в стихотворении «Я пришёл к тебе с приветом», где Фет описывает чувства лирического героя через его единство с природой и желание петь: «Рассказать, что отовсюду / На меня весельем веет, / Что не знаю сам, что буду / Петь – но только песня зреет». В обоих этих стихотворениях нет чёткого образа возлюбленной, акцент перенесён на внутренний мир человека.

Таким образом, любовная лирика А.А. Фета акцентируется на моменте проживаемого чувства, на эмоциях и ощущениях. Поэт иносказательно описывает чувства, намекает на них, использует для этого сравнение с природой и музыкальность.

Восприятие поэзии А.А. Фета современниками и потомками

Афанасий Афанасьевич Фет – русский поэт, переводчик, критик. Его лирика занимает особое место в русской литературе, однако к его стихотворениям относились по-разному.

Фет – представитель «чистого искусства» в поэзии. Он считал, что искусство не обязано служить утилитарным целям или приносить пользу; искусство должно служить для эстетического наслаждения. Фет стремился отразить в поэзии гармонию мира, продолжая пушкинскую традицию, и из-за этого демократическая критика резко упрекала его. К примеру, Н.А. Некрасов отнёс Фета ко «второстепенным поэтам», поскольку его лирика не гражданской. Д.И. Писарев в статье «Реалисты» писал: «Искренность необходима; но поэт может быть искренним или в полном величии разумного миросозерцания, или в полной ограниченности мыслей, знаний, чувств и стремлений <…> Во втором случае он – г. Фет <…> Во втором – он поет тоненькою фистулою о душистых локонах и еще более трогательным голосом жалуется печатно на работника Семена».

Однако были и современники, которые положительно оценивали поэзию Фета. Так, В.Г. Белинский в 1840-е годы считал его самым одарённым поэтом, Л.Н. Толстой восхищался поэзией Фета и тем его способностью выразить сиюминутные переживания, процесс зарождения чувств в душе человека. Особенно лирикой Фета восхищались композиторы; к примеру, П.И. Чайковский писал: «Ему дала власть затрагивать такие струны нашей души, которые недоступны художникам, хотя бы и сильным, но ограниченным пределами слова».

Несмотря на то, что Фет подвергался критике многими современниками, в XX веке его наследие было переосмыслено: к примеру, символисты во многом считали Фета своим образцом, опираясь на его музыкальность, образность, метафизические воззрения. К.Д. Бальмонт писал в статье «О русских поэтах» писал: «Фет описывает ночь – и они действительно предстает перед нами в своем собственном величии, мы ее видим, видим в то же время и душу поэта <…> в пантеистическом слиянии с бесконечным целым, в котором всё принимает общий отвлечённый характер, законченный и гармоничный». В 1960-е годы создаётся научная биография Фета (Б.Я. Бухштаб), его произведения включаются в школьную программу, он признаётся классиком русской литературы, исследуется музыкальность (звукопись и т.д.) его лирики. Сейчас неоспоримо мнение о значительном наследии Фета для русской литературы.

Афанасий Фет как переводчик

А.А. Фет известен не только как поэт, представитель «чистого искусства», но и как переводчик. Свободно владея несколькими иностранными языками, Фет перевёл на русский язык много произведений: «Фауста» Гёте, стихотворения Горация, Ювенала, Катулла, Вергилия, книгу «Метаморфозы» Овидия и его «Скорбные элегии», а также многое другое. В 1884 году Фет был награждён Пушкинской премией за книгу «Гораций Флакк К. В переводе и с объяснениями А. Фета». Он переводил не только поэзию, среди его работ перевод двух сочинений Шопенгауэра «Мир как воля и представление» и «О четверояком корне закона достаточного основания», переводы Шекспира. При переводе Фет отказывался от собственной музыкальности, пытаясь передать особенности оригинального произведения. Он считал, что главным критерием добросовестной работы переводчика является буквальная передача смысла и формы, вольные переводы он резко критиковал: «Подражают как хотят, а переводят как могут». К примеру, он писал, комментируя перевод Гомера: «В переводе художественной песни, я, несмотря на такое насилие, всегда предпочту встретить горородный – вместо рожденный в горах». Проблеме перевода и адаптации он посвятил статьи: «Проблема переводимости» и «Два письма о значении древних языков в нашем воспитании».

К особенностям переводов Фета относились по-разному. К примеру, А.В. Дружинин писал: «Бедный наш мудрец Фет сделал fiasco своим “Юлием Цезарем”, над переводом смеются и вытверживают из него тирады на смех». С другой стороны, И.С. Тургенев восхищался переводами Фета: «… у меня на днях был Фет, с которым я прежде не был знаком. Он мне читал прекрасные переводы из Горация».

Образы античной культуры в поэзии А.А. Фета

Значительное место в лирике Фета занимают антологические стихотворения, воскрешающие античный мир. Во многом это определяется тем, что Фет был хорошо знаком с произведениями античных авторов и много их переводил. Античность была для Фета живой традицией, а не чем-то, что давно ушло.

В лирике Фета упоминаются боги («Диана», «Венера Милосская»), античные исторические личности (Цезарь) и писатели (Сапфо), мифологические существа (в стихотворении «Золотой век» Фет упоминает Минад, в стихотворении «Даки» упоминает Химеру). В лирике Фета часто упоминаются предметы античного быта: арфа, амбра. Античные божества – символ вечной красоты и гармонии («Богини девственной округлые черты, / Во всём величии блестящей наготы», «Но мрамор недвижимый / Белел передо мной красой непостижимой», «Цветет божественное тело / Неувядающей красой»), а символика античных реалий всегда связана со временем («Над грудой мусора, где плющ тоскливо вьется, / Над сводами глухих и темных галерей / В груди моей сильней живое сердце бьется, / И в жилах кровь бежит быстрей», «Я посещал тот край обетованный, / Где золотой блистал когда-то век»).

В.П. Боткин писал: «Это какое-то простодушие чувства, какой-то первобытный, праздничный взгляд на явления жизни, свойственный первоначальной эпохе человеческого сознания <…> Оттого-то так привлекательны, цельны и полны выходят у г. Фета пьесы антологического или античного содержания». Критик точно отметил совпадение особенностей мировоззрения Фета и античной культуры; античная культура для поэта была символом гармонии, красоты и чистоты.